Сайт "Диалог XXI век"

Главная страница сайта congress2008

Секции конгресса

Список российских участников

Доклады по алфавиту участников

Доклады по секциям,симпозиумам, круглым столам конгресса

 

 

Секция “Биоэтика и медицинская этика”

 

ЧЕЛОВЕК КАК ОБЪЕКТ ВОЗДЕЙСТВИЯ ГЕНЕТИЧЕСКОЙ ИНЖЕНЕРИИ

Гнатик Екатерина Николаевна,

г. Москва, доктор философских наук,

профессор кафедры онтологии и теории познания

Российского университета дружбы народов,

профессор кафдры истории и философии науки Института философии РАН

Член PФO, член правления МФО

ekaterinagnatik@rambler.ru

 

 

 

 

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 08-03-00224а).

 

            In this article some aspects of problems arising in gene engineering are considered. The question about humane auto transformation are discussed from philosophical and moral points of view.

 

 

 

,

В настоящее время значение достижений генетики и генетической инженерии выходит далеко за рамки области научно-познавательной деятельности. Благодаря постоянно усиливающейся социальной ориентации биологической науки антропогенетика выходит в сферу практической деятельности. Интенсифицируется процесс превращения этой отрасли знания в непосредственную производительную силу общества. Связи и отношения антропогенетики с практической деятельностью становятся все более тесными и многосторонними. Более того, реальная возможность практической модификации генетических основ человека может привести к изменению самого способа бытия человека в мире.

Существуют основания предполагать, что, по сути, на современном этапе развития биологической науки может наступить эра покорения человеком самого себя. Если неолитическая революция, определившая возникновение цивилизации, привела к переходу от присваивающей экономики к производящей и сделала человека активным преобразователем природной среды, оставляя при этом биологическую природу самого человека за границами этой активности, то в настоящее время наступает такой переломный момент в развитии социума, когда предметом преобразующей активности человека становится его собственная природа. Иными словами, объектом целенаправленного преобразования становится не внешняя человеку природа, а его собственная природа, природно-биологические основания его жизнедеятельности. Или, что тоже самое, по отношению к самому человеку складывается тот тип управления, который ранее применялся только по отношению к природным вещам, предметам, системам.

Это конкретно проявляется в целом ряде новых направлений генетической инженерии. Например, применение преимплантационной диагностики и проведение исследований эмбриональных стволовых клеток прокладывают прямой путь к превращению в привычные и обыденные манипуляции, связанные с корректировкой и овеществлением жизни человека до его рождения. Ведь после проведенной преимплантационной диагностики родители оказываются перед выбором: принять решение либо о дальнейшем развитии, либо об элиминировании эмбриона. Здесь явно просматривается «интенция к улучшению», а именно преднамеренная селекция с целью генетического оптимирования: ребенок может родиться на свет лишь в том случае, если он соответствует определенным удовлетворяющим родителей параметрам качества. В случае проектирования ребенка не только те или иные черты, но и сам ребенок как таковой уже является сотворенным, «сделанным» родителями не просто в генетическом или социопсихологическом, но и в технологическом смысле. В данном случае будущий человек может восприниматься другими как достаточно произвольно конструируемое существо, порождаемое не столько природой, сколько реализацией человеческого замысла. Иначе говоря, родители, желающие иметь ребенка «в улучшенном варианте», на самом деле получают не просто своего собственного уникального ребенка, а некоторый продукт биотехнологических манипуляций.

Преимплантационная диагностика направлена на искусственный отбор более здорового эмбриона, а потому очевидным является то, что она руководствуется теми же мотивами, что и евгеническая практика. Ученый, превращаясь если не в Демиурга, то в соавтора чужой жизни, принимает селекционное решение, ориентирующееся на желательное с его точки зрения строение генома. В данном случае можно говорить об исходном подчинении эмбриона власти другого человека. В какой степени это согласуется с достоинством человеческой жизни? Субъект становится объектом, и, по сути, вещью, которая создается в самом непосредственном смысле («овеществление эмбриона») другим субъектом. Кардинально изменяется тип межличностного общения, что вполне может привести и к кардинальному изменению типа общественных отношений, включая сюда экономические, социально-политические, культурные отношения.

Ведь манипуляции с генетическим материалом связаны с появлением новых рычагов управления и власти над человеческой жизнью и, следовательно, с новым набором средств ограничения человеческой свободы. Однако биологическое ограничение свободы – это наиболее эффективное ее ограничение, связанное с возможностью ее необратимой утраты[1]. Особый драматизм (а скорее – трагизм) ситуации придает то обстоятельство, что зависимость программируемого субъекта от своих «проектировщиков» и «заказчиков» носит необратимый характер. В данном случае взаимные отношения между врачом и пациентом напоминают модель сакрального типа (термин Р.Н. Вильсона)[2], т.е. патерналистскую модель: моральный авторитет врача осуществляет мощный прессинг на пациента, подавляя его свободу и достоинство. Эта модель полностью освобождает пациента от моральной ответственности[3]. В ходе биотехнологического программирования ученый, планирующий наследственную программу, выступает в роли «генетического дизайнера» и «в одностороннем порядке распоряжается генофондом другого человека, по-патерналистски задавая в отношении зависимой от него личности направление развития, релевантное на протяжении всей истории ее жизни»[4]. Последствия необратимы, поскольку вмешательство осуществляется в генетическую программу, изменить которую будет нереально.

Представляется также, что смена способа бытия человека в мире повлечет за собой качественные изменения в системе сознания. Такие качественные изменения могут привести к новому типу сознания, в литературе иногда именуемому постцивилизационным. Генетическая инженерия человека, создавая средства, позволяющие вторгаться извне в человеческую природу и господствовать над ней, кардинально меняет фундаментальное отношение субъекта и объекта, которое задают основополагающие установки и ценности сознания. Фактически может исчезнуть представление о субъекте, обладающем свободой воли, свободой самому определять свою судьбу.

         В когнитивной и ценностной сферах сознания могут произойти качественные изменения. Изменения в когнитивной сфере сознания, связанные с достижениями антропогенетики и генетической инженерии, состоят в познании глубинных закономерных связей между генами и структурными особенностями мозга человека, которые пока еще исследованы крайне недостаточно, а также в разработке средств целенаправленного воздействия на эти закономерные связи. Пока еще этот объект (закономерные связи «гены-мозг») изучается преимущественно эмпирически, а значит, часто стихийно, на основе случайных поисковых ассоциаций, временных обобщений и др. Перспективы активного вмешательства в деятельность мозга с целью его реконструкции и создания «сверхчеловека» представляются пока весьма отдаленными.

         Вместе с тем вся система антропогенетических знаний и средств генетической инженерии существует не сама по себе, а в свою очередь включена в широкий смысловой контекст, который формируется во взаимодействии когнитивных и ценностных функционалов сознания в конкретной социально-культурной обстановке. На наш взгляд, главным смыслом здесь должно являться сохранение человеческой индивидуальности, свободы и прав человека. Это касается не только различных манипуляций с эмбрионами, но и воздействия на мозг и психику человека, его сознание и поведение, что может привести к «кризису идентичности»[5], утрате человеком представления о своем месте в мире, в обществе, о самоценности собственной личности. Более того, как остроумно заметил Ж. Лежен, «чтобы создать более умного, чем мы, мы уже должны быть умнее, чем мы можем быть»[6]. По его мнению, невозможно «с помощью трюков генной инженерии» создать «суперчеловечество». Вместе с тем, безусловно, нельзя абсолютно отбрасывать саму идею воздействия на мозг и психику человека в благотворном для него направлении. Отрицание ее также недопустимо, как и отсутствие социальной ответственности в данном вопросе. Однако научные возможности, и, главное, последствия, генетического вмешательства на сегодняшний день окончательно не ясны. А потому представляется, что подобные манипуляции допустимы только в исключительных случаях, при особо тяжелых заболеваниях, когда риск терапии ниже риска последствий самой болезни.

             Прогресс биологии и медицины не может не оказывать существенное влияние на мироощущение, самоидентификацию и моральное самосознание. В медицине XXI века, активно использующей достижения антропогенетики, речь идет уже не только о помощи больному, но и о возможностях управления процессами патологии, зачатия и умирания с весьма проблематичными «физическими» и духовными, нравственными последствиями. Размах биотехнологического вмешательства не только поднимает непростые и неоднозначные этические проблемы, наподобие тех, что возникали ранее с другими технологиями, но ставит вопросы иные, гораздо более глубокие. Ответы на них касаются мировоззренческого и этического представления человечества о себе самом. Наибольшую тревогу вызывают нынешние и грядущие достижения биотехнологий, главным образом, в таких областях, как преимплантационная и пренатальная диагностика, лекарственная терапия и искусственное воспроизводство человеческих существ (клонирование индивидуальных копий).

Широкое практическое применение методов генетической инженерии может привести к тому, что процессы самоидентификации личности, включающие в себя представления о моральном статусе человека, могут существенно измениться, причем именно в худшую сторону. Прежде всего это проявляется в том, что генетически спроектированные индивидуумы будут ограничены в своей свободе: возможно, они уже более не смогут рассматривать себя как абсолютных и единственных авторов своей судьбы. Как известно, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя, но вместе с тем человек должен иметь возможность быть свободным от отдельных лиц или их групп. Однако генная инженерия человека приводит к тому, что власть над жизнью и судьбой человека будет принадлежать не ему самому, а совсем другому лицу (группе лиц), которые волевым образом односторонне распорядились его генофондом. В работах ряда современных западных философов (Ю. Хабермаса, Ф. Фукуямы и др.) высказывается глубокая озабоченность тем, что наряду с возникновением биологически запрограммированного неравенства людей, возникает принципиальное и необратимое ограничение их свободы. Тем самым генная инженерия человека становится решающим средством ограничения человеческой свободы, ведя к принципиальной утрате человеком даже иллюзий свободы. Ведь «запрограммированная личность» необратимо зависит от «генетического дизайнера». На этом лице (этих лицах) лежит колоссальная ответственность за судьбу человека. Развитие биотехнологии может привести к тому, что у «запрограммированной личности» будут отсутствовать даже самые минимальные возможности влияния на направленность развития своей личности, в конце концов на свою жизненную судьбу.

Из этого, в свою очередь, следует возможность возникновения совершенно новых, по сути беспрецедентных моральных отношений. Вполне реально возникновение проблемы обесценивания личности через вмешательство в геном оплодотворенной клетки. Человек, подвергшийся такой манипуляции, может ощущать свою определенную ущербность. Как справедливо считает Ю. Хабермас, «нельзя исключить то, что знание о евгеническом программировании своего генофонда ограничит автономную организацию отдельным человеком своей жизни, подорвет принципиально симметричные отношения между свободными и равными личностями»[7].

Современные биотехнологии, с одной стороны, обещают колоссальные потенциальные выгоды для здоровья, но, с другой стороны, представляют собой угрозу в виде возможности модификации природы человека, его эмоционального мира. Необходимо давать себе отчет в том, что вмешательство в человеческую телесность вообще и попытки целенаправленного изменения сферы эмоций в особенности, даже при самых слабых изменениях могут привести к абсолютно непредсказуемым последствиям. Поэтому общество должно своевременно и адекватно реагировать на разработку подобных технологических новшеств. Предыдущий опыт человечества показывает, что к новым достижениям нужно относиться с осторожностью и внедрять их постепенно, учитывая все возможные последствия.

Таким образом, изменение способа бытия человека в мире является одной из важнейших проблем, становящихся преградой на пути практического применения методов генетической инженерии человека. С нашей точки зрения, в том случае, когда биотехнологический прогресс не служит гуманным целям, а является угрозой целостности духовного мира человека, его правам, свободе и достоинству, общество должно остановиться и задуматься. И либо отказаться от применения достижений науки, либо создать все условия, гарантирующие защиту человека от подобного рода посягательств.

 

 

 



[1]          Силуянова И.В. Биоэтика в России: ценности и проблемы. М., 2001. С. 102.

[2]          Рич В. Модели моральной медицины в эпоху революционных изменений. //Биоэтика. Проблемы и перспективы. М., 1992. С. 36-45.

[3]          Хен Ю.В. Ценность жизни как проблема прикладной этики. // Жизнь как ценность. М., 2000. С. 222.

[4]          Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. М., 2002. С. 78.

[5]          Энгельгардт В.А. Наука, техника, гуманизм. // Вопросы философии. 1980. ? 7.

[6]          Лежен Ж. Генетика и психическое здоровье. // Генетика и благосостояние человечества. М., 1981. С. 92.

[7]          Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. М., 2002. С. 34.