На главную страницу сайта Е.Б. Агошковой

Список статей

Библиотека сайта «Диалог XXI век»

На главную страницу сайта «Диалог XXI век»

 

 

 

 

Е.Б. Агошкова

Философские основания системного мышления

Разумом пользуются как инструментом

приобретения  знаний, а следовало бы,

наоборот, познания использовать как

инструмент совершенствования разума”

А.Арно, П.Николь.,1662 г.

 

Мышление человека развивается на протяжении тысячелетий на основе познания и деятельности. Опыт философии и науки переходят и в обыденное знание. Системное движение XX века добавило к знаниям человечества значительный плат знаний, получивших название системная парадигма, системная методология, системные исследования. Можно сказать, что начиная с доклада Л.Фон Берталанфи на IX Всемирном Философском конгрессе (1937 г.), вся вторая половина XX века прошла под знаком понятия СИСТЕМА. К концу века поставлены задачи развития системного мышления и системного видения мира /I/.

Основой системного мышления является расширение категориальной базы за счет системных понятий, обогащение, знание свойств и отношений реальности за счет знания “организованной сложности”, содержательная логика систем /2/. Чтобы войти в процедуры мышления, системные понятия должны занять свое место в структуре категорий. Однако, системная терминология заимствована из философии, математики, естественных и технических наук. Поэтому необходимо ее соотнесение с философскими категориями, уточнение и отбор.

Исторически системное движение разбилось на различные системные школы и направления, которые придерживаются часто противоположных взглядов на само понятие система. Наиболее принципиальные расхождения отражены в двух следующих подходах:

Определение –С :”Система – совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство” /.

Определение–Г : “система это то, что различается как система”.

“Definition: A system is what is distinguished as a system”

Принципиальным различием этих двух подходов является то, что определение-Г относит к системам любой произвольно выбранный исследователем набор свойств, в то время как определение-С требует, чтобы этот набор составлял целостность (не уточняя, однако, в чем проявляется целостность совокупности элементов).

Если понимание системы как произвольного набора элементов может быть принято для разработки методологии системных исследований /5/, то для развития системного мышления философская сущность понятия система имеет принципиальное значение.

Если под системой понимать произвольно выделенный исследователем набор элементов, то в принципе на таком определении можно строить процедуры научного познания. Это направление успешно разрабатывается школой видного представителя американского системного движения /5/.

Однако если предложить обыденному сознанию, что система есть любой набор свойств и отношений, мы лишаемся смыслового фундамента системного мышления.

Но в чем тогда проявляется специфика системного мышления? Каким набором категорий определяется системное мышление? Решение этих вопросов требует философского осмысления самого понятия система. Такая постановка вопроса соответствует принципу, выдвинутому XX Всемирным философским конгрессом: “ Philosophy Educating Humanity".

Гносеологический смысл понятия система

Человеческое мышление получает знание только путем расчленения реальности, путем выделения дискретных проявлений, частей явлений, объектов. При этом человеческий разум ориентирован на три главные познавательные цели:

-    объяснение явлений через искомые причины, искомые свойства.

-    предсказание явлений при изменении известных факторов.

-    проектирование артефактов с желаемыми свойствами на основе синтеза элементов с известными свойствами.

Для решения всех трех задач необходимо установить закономерную связь между свойствами объекта и свойствами составляющих его частей. Эта связь устанавливается путем построения системы.

В /6/, /2/ мы показали, что в настоящее время понятие система выступает как понятие гносеологическое. Это есть определенная форма, чтобы определить закономерную связь свойства целостного объекта со свойствами его частей (или его частными свойствами).

Система есть форма представления целого через части.

Однако ни целое, которое мы собираемся представить системой, ни элементы не могут быть “вещами”, т.к. вещи обладают бесконечным числом свойств и соответственно требуют бесконечного числа связей при их представлении. В задачах познания вещь может являться нам как целое только по отношению к определенному свойству, качеству K этой вещи. Тогда

Содержательно: “система C на объекте A относительно качества K объекта, есть совокупность таких свойств, находящихся в таких отношениях, которые порождают свойство Kс этой совокупности.” /2/.

System S given on object A with respect to the integral property (quality) Q is, the assemblage of certain, elements residing, in certain rebalations

Следовательно, система есть абстрактный объект, выделяемый в объекте A.

Однако, сам факт выделения в объекте абстрактного объекта еще не делает его системой. В начале нашего рассмотрения мы как раз отказались от понимания системы как произвольного набора свойств и отношений. Значит, следует выявить тот специфический признак этого абстрактного объекта, который и делает его системой.

Интегральное свойство Kc системы является ее главным индивидуализирующим признаком. Система как понятие гносеологическое воплощает нашу попытку выявить среди свойствв и отношений реальности такой конечный набор, который закономерно порождает интегральное свойство Kc этого набора. Тогда для интегрального свойства Kc системы мы имеем два тождественных (благодаря абстрагированию) представления: с одной стороны, это есть интегральное свойство Kc, а с другой стороны это же самое свойство Kc представлено набором свойств и отношений. С позиции рассмотрения интегрального свойства можно сказать, что эти два вида задания системы находятся в отношении “тождества через абстракцию”. Это так называемое гносеологическое тождество, в отличии от формального логического тождества.

Теперь мы можем дополнить гносеологическое определение понятия система: “система есть абстрактный объект, на котором выполняется отношение тождества через абстракцию между набором свойств и отношений и интегральным свойством этого набора”.

Становится понятно, почему в системном движении многие придерживались определения, что “система – это уравнение”.

Система как понятие гносеологическое воплощает нашу попытку выявить среди свойств реальности такой конечный набор свойств и отношений, который порождает новое свойство Kc. Главный содержательный момент системы свойств порождении интегрального свойства Kc. Поэтому введенное G. j. Klir /5/ понятие “порождающая система” “generative system” приобретает более высокий статус.

Однако, при этом выявляются следующие гносеологические проблемы.

1. При построении системы на объекте мы ограничиваемся конечным набором свойств, считая остальные свойства посторонними для порождения свойства K объекта. (Будет ли интегральное свойство Kc системы совпадать со свойством K объекта?) Какую роль при этом будут играть всеобщей взаимосвязи и принцип независимости явлений /Новосел/?

 2. Очевидно, что получить представление объекта в виде системы мы способны не для всех объектов. Человечеству должны быть “явлены” свойства, которые порождают свойство данного объекта. Так, закон Ньютона невозможно сформулировать без понятия “ускорение”, в то время как Аристотель пытался ограничиться понятием “скорость” и потерпел неудачу. История человеческого познания и есть история выявления новых свойств (энергия, электрический потенциал, информация и т. п.)

3. Построив систему как конечный набор свойств и отношений мы полагаем, что интегральное свойство Kc системы совпадает со свойством K целостного объекта и тем самым система явится представлением закономерности порождения свойства K объекта. Какие свойства каких объектов допускают такое построение системы?

Мы знаем, что фундаментальные законы физики обладают высокой точностью и простотой, они включают очень небольшой набор свойств. Процедуры абстрагирования, отбрасывания постороннего составляют существенность научного исследования. Если бы конечный набор свойств не давал нам определенных закономерностей, то и процедуры абстрагирования были бы лишены смысла.

Со времен теоремы Пифагора, записи Евклидом треугольника система является универсальной формой записи знаний о закономерностях порождения. Программы Л.фон Берталанфи должна была закрепить универсальность и всеобщность этой формы. Системное движение стремилось применить эту форму не только к первичным свойствам (законы физики, механики и т.п.), но распространить ее на макросвойства таких объектов как экономика, организм, природные и технические объекты. Однако, осознание сущности этой формы протянулось до XX века.

Раз некоторая гносеологическая форма оказывается всеобщей универсальной формой познания, к этому должны существовать онтологические основания в самой реальности или в сознании человека.

“Онтологические основания понятия система”

К рассмотрению онтологических оснований понятия система мы можем подойти с двух позиций – онтологии бытия и онтологии познания. Встает вопрос, является ли система фундаментальной конструкцией бытия или он есть лишь гносеологическая форма, которой оперирует сознание, априорная форма разума.

Если понятие система является столь значимым, то философия, начиная с античности не могла пройти мимо обсуждения сущности системы, хотя понятие система в его современном смысле философией не употреблялось /Эвол/.

Благодаря осмыслению системной парадигмы в XX веке, нам открывается новая сторона в работах великих философов. Становится ясно, что обсуждаемые на протяжении истории философии проблемы онтологии бытия и онтологии разума имеют непосредственной отношение к проблеме системного видения мира. Наибольший интерес для поиска онтологических оснований понятия система представляет перекличка Платона (Plato), А.Н. Уайтхеда (A.N. Whitehead) и их современных последователей. Обсуждаемые ими проблемы единого и множественного, одного и многого, порождения нового имеют непосредственное отношение к сущности понятия система.

Аристотель в “Физике отмечает, что древние философы беспокоились, как бы не оказалось у них одно и то же единым и множественным. Платон впервые утверждает диалектическое единство единого и множественного. Он задает вопрос: ”Если есть единое, то может ли это единое быть многим?” и отвечает на него утвердительно: “Ничто, однако, не препятствует,

Возьму в англ. Издании Платона.

 

Софист, 245 а, p 362

При этом Платон различает несколько типов единого. Первый тип единого (hen) настолько противоположен всякой множественности, что он оказывается лишенным всякой раздельности. Второй тип, который Платон называет hen on (единое сущее) является объединением множественного.

Разбирая проблему целого /Софист/ Платон дает формулировку, которая непосредственно приложима к сущности системы. Он различает понятия “все” и “целое”. “Все” выступает как механическая сумма дискретных частей. Целое же представляет собой, как мы сказали бы сейчас, новое качество и части его, оставаясь самим собой, уже отражают в себе эту неделимую ценность (интерпретация А.Ф. Лосева).

Платон подчеркивает, что части целого остаются самими собой, это не произвольное деление на части, а такое деление, которое сохраняет определенность каждой части. Именно этот смысл следует придать элементам системы. Следовательно, при выделении системы на объекте прежде всего нам должна быть дана возможность декомпозиции на качественно определенные части. Эти части должны обладать определенностью своего свойства, выступающего как возможность взаимодействия. Определенность свойства должна быть таковы, что можно указать определенность отношений между частями. Очевидно, что полоблака такой определенностью не обладает.

Однако, проблемой соотношения многого и одного не ограничивается сущность понятия система. Сущность системы состоит в порождении нового свойства. Система выступает как самодостаточность, как определенность качества. Здесь для нас представляет большой интерес концепция платоновских идей. Для Платона идея есть идеи порождающие. В идеях заложена сущность вещей, с которыми идеи находятся в неразрывном единстве.

Платон отмечает наличие такого вида идей, когда одна идея захватывает многие отличные друг от друга идеи. При этом, подобно звукам и буквам, одни способны смешиваться и сочетаться друг с другом, другие же не сочетаются.

Современное видение системы состоит в том, что возможность выделения частей с определенностью свойств еще не гарантирует построение системы на объекте. Требование состоит в том, что совокупность свойств и отношений должна порождать интегральное свойство этой совокупности. Здесь мы вступаем в самые глубины онтологии, чтобы выявить принципиальную возможность порождения новых свойств за счет взаимодействия группы свойств. Очень выразительно эта сторона онтологии разработана А.Н. Уайтхедом. Категориальная схема Уайтхеда /           / содержит онтологические основания порождения нового. О вводит the Category of the Ultimate: creativity, one many the production of novelty: и определяет сущность мироздания как порождение новизны.

“The Ultimate metaphysical, principle is the advance from disjunction to conjunction creating a novel entity other than the entities given in disjunction The many become one, and are increased by one. /pzi/

Обратим внимание, что это фактические определение системы. Понятия complex entity”, "togetherness of the many", "conjunctive unity” позволяют видеть в онтологии Уайтхеда глубокую разработку проблем современной системной парадигмы. И в то же время Index к работе / не содержит понятия система.

Отметим важную черту онтологии А.Н. Уайтхеда. Он фактически формулирует принцип системности мира, его иерархического строения, который ляжет в основу системного видения мира /Ласло/. Уайтхед вводит понятие “the creative advance” и тем самым распространяет действие принципа “объединение многого в одно” на все уровни реальности:

“The creative advance is the application of the ultimate principle of the creativity to each novel situation which it originates” / стр.

Отметим, что ни Платон, ни Уайтхед не поднимают проблему бесконечных взаимодействий, проблему всеобщей взаимосвязи. Новые сущности создаются из конечного “много”, одна идея объемлет конечное число сочетаемых идей. Это единство одного и многого и является главным отличительным признаком системы как абстрактного объекта с отношением тождества.

Лежит ли система как форма в основании мира? Повидимому, да. Фундаментальные законы физики выполняются с высокой точностью. Простота фундаментальных законов, на которой настаивает A. Einstein и N. Bohr проявляется как раз в том, что законы объединяют очень небольшое число свойств. Тем самым на изначальных Ultimating уровнях мироздания, в идеале, система формируется из конечного числа свойств.

Таким образом, онтологии важнейших философий содержат в себе онтологические основания системы как идеальной формы порождения нового качества, многообразия мира. Система как образец идеи Платона определяет закономерность порождения новых сущностей. Она задает форму объединения многого в одно. Подобно идеям Платона, которые существуют в неразрывной связи с порождаемыми ими вещами, идея системы не существует изолированно нигде, но присутствует везде.

Однако явно это проявляется только на уровне фундаментальных закономерностей. В то же время цель, поставленная Л.фон Берталанфи и системным движением – распространить эту форму на макросвойства реальности (экономику, природные явления, артефакты). Однако, здесь у нас нет утверждать принцип независимости явлений, полагать, что конечный набор макросвойств будет давать закономерность. Поэтому применительно к макрообъектам система начинает выступать в роли абстракции человеческого ума, как Кантовская априорная форма разума.

Тогда понятие “general system” есть понимание системы как абстракции, как формы, в которую облекается знание закономерностей. Соответственно, содержание General System Theory в значительной своей части должно включать логику процессов абстрагирования /Новоселов/ применительно к абстракции “система”. Так в системной методологии научного познания /Клир/ обсуждение проблемы абстрагирования занимает важное место.

На этом этапе и происходит переход к произвольному набору свойств, что мы обсуждали в начале. Это обусловлено не сущностью системы, а лишь ограниченными познавательными способностями субъекта. При этом важно иметь в виду, что из произвольного набора свойств мы можем создать не обязательно систему, а возможно не-систему или квазисистему.

Будем надеяться, что такой подход к сущности понятия система позволит перебросить мост между различными системными направлениями и выработать единую системную концепцию.

Теперь мы можем поставить вопрос о том, можно ли понятие система ввести в структуру категорий мышления. Мы творим видимый мир из категорий рассудка и процессов абстрагирования. В том гносеологическом универсуме, который создает наше сознание, система выступает как важнейшая порождающая форма. Категории причины и следствия заняли свое место в структуре мышления. Теперь система может рассматриваться как единый комплекс категорий, выражающий структурированное причинно-следсьвенное отношение. Система отражает фундаментальное свойство мироздания порождать определенность качества путем объединения конечного числа проявлений.

Какая категориальная схема будет определять системное мышление? Отметим лишь, что понимание системы как порождающей формы составляет главный принцип системного мышления. Нам следует предвидеть, что каждое созданное нами явление “схватывается” другими явлениями природы, техносферы и общества “participating in concrescence”. Этот лавинообразный процесс, подобный цепной реакции, определяет будущее планеты. Системное видение группирующихся событий позволит поставить преграду озоновым дырам, отсутствию питьевой воды и пренебрежению справедливостью.

Здесь, на земле Швейцарии, так близко от Вены, позвольте мне отдать дань уважения Людвигу фон Берталанфи, который 75 лет назад в докладе, сделанном в Вене, провозгласил идею Общей теории систем.

Позвольте мне посвятить этот доклад памяти моего отца Бориса Агошкова.

Благодарю за внимание.

Конец.К началу страницы